На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Юрий Ильинов
    Я с детства знал папу... ____ ​​О своём папе я узнал, когда мне исполнилось 23 года. Перед смертью мама попросила наш... ЭНЕРГИЯ ДНЯ  27 ...
  • Андрей Алферов
    Враг - США, это ещё В.Путин обозначил. Первый.Александр Бортник...
  • Юрий Ильинов
    ЛЁГКИЙ СЕМЕЙНЫЙ ШОК Лёгкий семейный шок. Наша бабушка собирается стать мамой! — Алло, мамулечка? Привет! Как поживаеш...Александр Бортник...

Рыцари грааля .Платонова Татьяна Юрьевна . (отрывок)

       Хранители верные Чаши Скорби и Чаши Жизни! Вы — рыцари бессмертные Мои! Вам суждено её доставить людям, явив им Тайну, которая их приведёт к Любви. 

        Он шёл, изнемогая от усталости и лишений, и случалось, что попадал в ловко расставленные сети лжи, сбивавшие его с истинного пути, но сердце всё равно побеждало, ибо путник верил лишь ему. Поиск земли святой не был его страстным желанием. Он был самой жизнью, напряжением всех сил духа и верой, незыблемой верой в то, что она существует и он обязательно найдёт её.  Он был человеком глубоко верующим, но далёким от слепого следования обрядам.

            Как только не называли эту страну! Но когда люди говорили о прекрасном, о чистом, о светлом, они имели в виду именно её, одну заветную землю — Северную Шамбалу. Наш путник тоже иногда пытался представить её, но у него ничего не получалось, потому что мысли обязательно уводили его к земным формам, к земному труду, ибо другого он не знал. И только однажды, в момент наивысшего напряжения духовных сил, но в совсем прозаический момент жизни он увидел немыслимое сияние, переливающийся мягкий свет, исходящий лучами всех оттенков из единой точки, и понял, что видит Шамбалы сияние, потому что на сердце было тепло и радостно и не хотелось отрывать взор от этой неправдоподобной картины. Но что-то его отвлекло, какой-то звук или движение, — и всё погасло, и сколько он ни пытался, так и не смог вновь попасть в этот невидимый простым глазом мир, ибо понял, что смотрел особым зрением, тем, что было внутри. Память об этом событии жила в нём теперь всегда, и когда ему было особенно тяжело, он вспоминал виденное, углубляясь в собственные чувства. 

          К нему часто присоединялись другие люди, что-то ищущие, чего-то хотящие.

         Их поднимала с насиженных мест неодолимая сила и гнала по свету, неудовлетворённых, жаждущих, осуждающих и познающих. Он не очень-то любил таких попутчиков, ибо нужно было поддерживать пустые разговоры о государстве, политике, устройстве мира и прочей ерунде, ничего не значащей для того, кто понимает, что весь мир — внутри человека. Он берёг это ощущение, ибо оно было самым ценным его имуществом на сегодняшний день, и не хотел нарушать цельного восприятия, которое пришло к нему от осознания этой простой истины.

       «Как хорошо, что здесь мне никто не мешает и я могу сосредоточиться на своих мыслях», — подумал он, расположившись на солнечной полянке.

  —Тебе и в деревне никто не мешает. Просто ты не умеешь правильно мыслить, — услышал он голос и, вскочив, стал оглядываться. 

— Я далеко от тебя, но если ты смог услышать, значит, у тебя есть шанс  воспринять мои указания.

          К чему только не был готов наш путник, но не к такому повороту событий. 

— Всегда всё не так, как ожидаешь. Первая ошибка в том, что человек строит представления. Он представляет, что он увидит, как он услышит, кто ему скажет. И когда создан некий образ, то очень трудно потом от него избавиться и поверить в нечто совсем другое. Не строй представлений. Будь открыт миру. Это значит, воспринимай всё так, как есть, не сравнивая с тем, что ты уже знаешь. Иванушка прост не потому, что дурак, а потому, что принимает мир таким, какой он есть.  Понял? 

— Понял, — ответил Иван.

       Ошеломлённый, он встал и пошёл обратно в деревню. Дошёл лишь к вечеру, и у него только и хватило сил, чтобы рухнуть на кровать и забыться в полусне. Единственное, чего он не понял, так это почему он так обессилел. Тогда ещё он не знал, что тонкий мир, с которым он соприкоснулся, отнимает у человека очень много энергии до тех пор, пока человек не станет частью этого мира, пока не войдёт в него не как гость, а как житель. К этому миру нужно привыкнуть и научиться жить в нём так же, как и на Земле.

         Совершенно неожиданно для себя он стал нервным и раздражительным. Он думал, что давно победил в себе эти качества, оставив их в далёкой юности. Но теперь они вылезли вновь, и на ласковое обращение жителей деревни он отвечал угрюмо и неохотно — ему стало казаться, что они лезут ему в душу. Он работал без прежней охоты, скорее машинально, но люди не обращали на его грубость внимания, продолжая ласково привечать, просили помочь и благодарили за труд. Так прошла зима. Только к весне Иван стал замечать, что отвечает невпопад и угрюмо огрызается на самые обычные вопросы и приветствия людей. За всё это время он впервые обратил внимание на своё поведение, ибо до этого ему казалось, что это люди бесконечно лезут к нему и пристают с разговорами. 

      «Что произошло со мной? — думал он. — Где тот спокойный, рассудительный, разумный человек, который пришёл сюда? Куда он делся? Мало же было нужно, чтобы совершить со мной такое превращение».  Он начал борьбу за прежнее равновесие, доброжелательность, спокойствие. Он пересиливал себя во всём, стараясь быть приветливым и отвечал ласково даже тогда, когда вопрос казался ему совершенно глупым. Он с большей охотой помогал и даже вступал в разговоры с теми, у кого работал. И месяца не прошло, как заметил он перемены в своих ощущениях.

         Во-первых, он стал улавливать вполне конкретные мысли свои, которые до этого разбегались во все  стороны.

         Во-вторых, он стал чувствовать настроение людей, их состояние и понял, что всё это время думал только о себе, совершенно не сознавая, что другие люди могут страдать от его отношения к ним.

        Взяв топор, Иван углубился в тайгу и скоро вышел к поляне, ещё не покрытой первой зеленью и ярко освещённой солнцем, щедро льющим потоки света сквозь ветви деревьев. Иван стоял и думал о том, зачем он пришёл сюда. 

—Наверное, для того, чтобы услышать мой голос. Но разве ты не понял, что голос мой можешь  слышать и в деревне? Для этого тебе не нужно уходить в тайгу. Всё дело только в тебе самом.

          Прежняя волна беспорядочных чувств начала подниматься в Иване, но усилием воли он подавил её.

  — Ты правильно сделал. Прежняя смута была поднята твоими неокрепшими чувствами. Ты был слишком замкнут не потому, что молчалив от природы, а потому, что считал в глубине души, что многого добился. Поэтому люди не интересовали тебя. При первом же нажиме на твои эмоции ты сломался. Ясно? 

— Да, — ответил Иван. 

— Возвращайся и исправляй взаимоотношения с жителями. Добивайся полного равновесия. А ту грязь, что из тебя полезла, выбрось вон. Забудь, её больше не существует.

         Иван возвращался в глубоком раздумье. Самое интересное было в том, что его не мучили никакие вопросы. Он даже не думал о природе голоса. Он думал только о том задании, что получил.

---Ты по-прежнему слишком много думаешь о себе, а точнее, о том, чего ты добьёшься, когда сделаешь это и это. Ты привязан к результату и работаешь ради награды в виде этого результата. Потому ты многого не замечаешь.

         Что же ему нужно замечать? Иван мучился достаточно долго, прежде чем навёл порядок в собственных мыслях и чувствах: он был вежлив и охотно поддерживал беседу, мир для него ожил, и он стал замечать краски этого мира, но по-настоящему его интересовали только собственный успех и конечная победа над собой. И его совершенно не интересовали люди. Это внешне он был добродушным и отзывчивым, но не было в нём искреннего внимания к чужим бедам и радостям. Все мысли были о себе, своём отношении к ним, своей работе, своём взгляде на мир. Это «своё» приобрело какие-то неправдоподобно неприглядные формы и размеры и затмевало истинного Ивана. Тут только его осенила одна ясная мысль: «Я никого не люблю». Даже нельзя было сказать «никого». В нём просто не было любви. Она отсутствовала в нём, и её место заменял некий суррогат. Иногда это было внимание, иногда доброта, желание похвалить или помочь, чувство ответственности и долга. В общем, всё что угодно, но только не любовь.

          Отчаянью Ивана не было предела. Он вновь ходил мрачнее тучи, забывал здороваться и старался скрыться подальше от людских глаз. Долгие размышления укрепили в нём решимость оставить деревню и вновь отправиться на поиски заветной страны.  Впереди его ждали полгода трудных дорог, новые встречи и знания.

        Чем-то удивительно знакомым пахнуло на Ивана, когда он постучал в первую же избу. 

—Что, опять пришёл? — услышал он знакомый голос.

— Где я? — только и мог вымолвить наш путник. 

— Ты пришёл туда же, откуда сбежал полгода назад, — сказал старик.

— Заходи. Ты думаешь, что ушёл в поисках конечной цели своего пути? Иван, ты бежал, позорно бежал от себя и от мира. Но разве от себя убежишь? Потому ты снова здесь. 

— Этого просто не может быть. Я полгода шёл на северо-восток. Я прошёл с десяток деревень и сёл, всё время продвигаясь вперёд. 

— Иван, ты должен верить или себе, или реальности. Что предпочитаешь? 

— Реальность, — буркнул Иван и тоскливо уставился в окно. 

— Помнишь, я сказал тебе, что ты многого не замечаешь? Ты будешь проходить этот урок снова и снова, пока не усвоишь. 

— И долго это будет продолжаться? Полгода я борюсь с собой — и ничего. 

— Ты можешь бороться ещё тридцать три года, и всё равно ничего не получится. 

— Почему? Разве не нужно победить себя? 

— Нужно. Но не себя, а то, что в тебе. Ты тратишь время на борьбу, а нужно просто вышвырнуть всё мешающее и стать внимательным к другим. Что ты заметил сегодня? 

— Ничего особенного. Всё на прежних местах, но вроде что-то изменилось. 

- Что? 

— Не знаю. 

— Ну что ж, живи и наблюдай. 

        Постепенно Иван успокоился. Он старался вникать в беседы и стал интересоваться жизнью людей. Теперь он шёл помогать не потому, что его просили, а потому, что чувствовал, что помочь необходимо. Он вслушивался не в слова, а в интонацию, пытаясь определить, действительно ли трудно человеку или он просто любит жаловаться. Сердце ему подсказывало, что таких не было. Сердце? За долгое время он впервые понял, что вновь обратился к сердцу. С этого момента Иван уже видел изменения каждый день. Возвращалось нечто давно утерянное, то, что жило в ребёнке, но ушло, когда он повзрослел. Мир оживал, но совсем иначе. Он рождался изнутри, и чем больше Иван проявлял интерес к людям, тем сильнее ощущал он растущ ую в нём любовь. Он распахнул сердце и чувствовал, как в ответ на его неподдельное участие к нему направляются волны благодарности и тепла. Он стал мягче и сострадательнее, заботливее и доверчивее.

 — Тебе ещё далеко до любви, а проснулись в тебе доброта и внимание. Ты хоть понял, отчего всё это произошло? 

— Всё началось с внимания. Когда я стал интересоваться людьми, я перестал думать о себе, вернее, стал думать намного меньше. И даже когда вновь возвращался к мыслям о себе, то старался перебивать их мыслями о трудностях других людей. Так постепенно во мне что-то сдвинулось. 

—Вот это и называется выбросить всё мешающее. Тебе мешал тот, кто заставлял тебя бесконечно копаться в себе. Ты отказался от его услуг, и всё стало на свои места. Теперь поговорим о твоей конечной цели.  У Ивана защемило сердце. Эта тема была для него слишком болезненной: ведь он потратил на неё годы жизни. Ему даже было как-то стыдно говорить об этом, потому что ему вдруг показалось, что он предал свою мечту.

         Иван сидел глубоко задумавшись и погрузившись в себя так, что мир перестал существовать для него.  Внутри рождалась мелодия, музыка. Нет, это не было похоже на музыку, это было особое звучание: какой-то шелест и колокольный звон, едва слышимые. Звучание наполнялось цветом и превращалось в сияющее нечто, что невозможно описать словами. Это нечто обладало удивительно притягательной силой, и хотелось быть рядом с ним всегда, но существовала и преграда, которая не позволяла приблизиться. Иван созерцал это час или два, он не знал точно сколько, пока его не отвлёк голос старика.

— Ты стал намного внимательнее, но самое главное всё время ускользает от тебя. Я не могу научить тебя ничему. Никто не в силах обучать другого человека. Ты должен познать мир сам, прикладывая к этому намного больше усилий, чем прежде.

         Вновь для Ивана начались дни мучительных раздумий и наблюдений. Но они доставили ему и много радости.  А ещё Иван стал размышлять над загадкой, которую постоянно задавал ему старик. Казалось, он видел то же, что Иван, и всегда знал, о чём тот думает. Постепенно Иван понял, что это ему не казалось, а так оно и было на самом деле. И что так же видели и знали остальные жители, а те трое особенно отличались большой прозорливостью. Как они этого добились? 

— И ты добьёшься. Но ты стремись не к этому, а расти в себе благодарность и признательность к людям. Тогда всё придёт само собой, — услышал Иван вновь голос внутри себя. 

— Ты подслушиваешь мои мысли? 

— Ничего подобного. Посмотри на деревья. Когда ты усиленно начинаешь размышлять о себе, своих достижениях, результатах, думаешь, как и какими приёмами добиться того или иного состояния, деревья начинают шуметь. Пусть это движение незаметно для тебя, но я здесь вырос, и малейшие изменения подсказывают мне, что происходит нечто необычное. Я начинаю искать причину и нахожу тебя, думающего о себе. Иван, о других думай, и наградой тебе будут их мысли о тебе. Тогда получится, что ты думаешь о них, а они — о тебе. Вот и вся арифметика. 

 

              Братство готовилось к служению. Торжественное предстояние свершалось четыре раза в год: зимой, весной, летом и осенью. Но каждый день, когда солнце стояло в зените, Ковчег выносили из Святилища и рыцари склонялись в молитве Единому Сущему. Их было много, но близко могли подходить только те, кто в духовной брани одержал очередную победу. Численность первого круга никогда не менялась, ибо когда был готов войти в него следующий посвящённый, один из прежних покидал Братство для служения там, где свет входил в мир, чтобы осветить его и подарить ему Слово. Имена рыцарей первого круга всегда оставались неизменными, ибо были не именем человека, а именем занимаемого рыцарем места. Много рыцарей сменилось за тысячи лет служения, и чем чаще они менялись, тем больше света вливалось в Обитель, ибо множилось число ушедших в Царство Слова. От первого круга всё дальше расходились круги рыцарей Грааля, и количество стоящих в них увеличивалось, достигая миллионов по границам Братства.  Сегодня совершался вынос Грааля, дабы все могли созерцать чудо, явленное в последний день творения, когда Господь окидывал взором просторы земель своих и отдыхал от трудов.

         Завтра, когда мир снова воскреснет к жизни, начнётся новое годовое служение, ибо весна взывает к следующему кругу, чтобы завершить его к зиме и отдыхать, готовясь к непрестанному движению колеса. 

        Три новых рыцаря вошли сегодня в круг и впервые созерцали явление Святыни, дабы напитать мир токами любви и сострадания. 

— Христос милосердный, взойди! — пел молчаливо хор, ибо гнетущая тишина стояла в Храме для уха и прекрасное пение для сердец посвящённых. И над вынесенной сияющей Чашей показался облик Христа во Славе, и чарующая музыка сфер полилась на Обитель, расходясь волнами по кругам склонённых Братьев. 

— Грааль Являю нынче миру, дабы воскресли мёртвые и вышли встречать Меня, Христа Грядущего! 

— Аминь! — пронеслось над миллионным полем неисчислимых кругов. 

— Явись! — вторил их голосам мощный хор двенадцати, окружающих Христа. 

— Я Начинаю круг свой по сферам земным. Да будет служба ваша вечна и нерушима!  — Аминь! — заколыхалось поле рыцарей, разнося священный слог от Центра.  И те, кто мог видеть, приложили руки к сердцу, дабы сдержать биение его от созерцания Славы Господней. И те, кто не мог видеть, преклонили колени, ибо не могли устоять от мощных потоков огненных, изливающихся на Землю невидимой силой Христовой.

       Дорога шла по горам и холмам, неожиданно упираясь в скалу и исчезая. Дорога пересекала тайгу, прерываясь бурным речным потоком. Дорога вилась серпантином и уходила в небеса, к пристанищу орла, куда не смог бы добраться человек. Любой дорогой иди и, когда дойдёшь до последней двери, преграждающей вход в страну заветную, не остановись, а, собрав всю любовь, веру и мужество, — толкни её, ибо от последнего усилия твоего зависит и дальнейшая судьба твоя. Все дороги постоянно заполнены путниками, но не замечают они друг друга, занятые собой и поиском правильного пути, не ведая, что любой приведёт к вершине, лишь бы открыли сердца свои миру и дарили ему любовь.

         По трём дорогам спускались вниз рыцари Грааля по имени Миль, Фаль и Соль, но в миру их звали Михаил, Фёдор и Сергей. И бродя по земле, по просторам бескрайним великой страны, они вечный круг замыкали в служении святом, Грааль оберегая. Кто бы мог признать в простых и незаметных людях рыцарей Христовых? Кто бы мог, по одежде судя, увидеть золотые мантии слуг верных? Кто бы мог, умом человеческим решая, узреть Знак Великих Посвящённых, над челом их горящий? Только Ты, Господь, можешь решать судьбу их в миру. Только Ты, Господь, можешь решать судьбу их духа. Пути Господни неисповедимы. Воистину так.

-----------------------------------------------------

Читая главы этой книги, у меня возникло желание поделиться тем чувством, которое возникло .

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх