Например, сейчас, когда пишутся эти слова, я нахожусь на балконе одного из самых прекрасных отелей в мире — «Ройял Гавайян» — на прославленном и романтическом побережье Вайкики в Гонолулу, на Гавайях. Я смотрю в сад, где растут величественные пальмы, раскачивающиеся под благоуханным лёгким ветерком. Воздух пропитан ароматом экзотических цветов. Сад полон гибискусов, которых на этих островах насчитывается две тысячи разновидностей. Под моими окнами растут деревья папайи, отягощённые созревающими плодами. Восхитительная окраска королевской поинсианы, пламенеющей среди лесных деревьев, придаёт этой сцене романтический ореол, а ветви акаций низко сгибаются под тяжестью своих роскошных белых цветов.
Потрясающей голубизны океан, окружающий эти цветущие острова, уходит за горизонт. Увенчанные белыми гребнями волны, вздымаясь, накатывают на берег. Гавайцы и мои друзья-туристы грациозно скользят по волнам на плоскодонках и каноэ с выносными уключинами. Всё это в совокупности представляет собой картину потрясающей красоты и оказывает на меня неописуемое целительное воздействие, когда я сижу здесь и пишу о силе, вырабатываемой в умиротворённом разуме. Постоянное чувство ответственности, под бременем которого я обычно живу, кажется ушедшим в бесконечную даль. И хотя я нахожусь на Гавайях для того, чтобы прочесть ряд лекций и написать эту книгу, тем не менее спокойствие, которое царит в этом райском уголке Земли, обволакивает и меня. Но я понимаю, что только возвратясь домой, в Нью-Йорк, за пять тысяч миль отсюда, я по-настоящему оценю утонченное удовольствие от красоты, которой я сейчас наслаждаюсь. Она будет бережно храниться в памяти как данное мне в награду прибежище, в которое может уходить мой разум в те беспокойные дни, которые мне предстоят. Находясь далеко от этого идиллистического места, я буду часто возвращаться к нему в своих воспоминаниях, чтобы вновь обрести спокойствие под этими выстроившимися в ряд пальмами на омываемом пенистыми волнами берегу на Вайкики.
Наполните свой разум всеми возможными воспоминаниями, где вас окружает спокойствие и тишина, затем мысленно совершайте туда запланированные и намеренные экскурсии. Вы должны понять, что самым лёгким путем к спокойному разуму является создание спокойного разума. Это достигается практикой, путём применения некоторых таких же простых принципов, которые были приведены выше. Разум быстро реагирует на учение и тренировку. Вы можете заставить его вернуть вам все, что захотите, но помните, что он может отдать только то, что было вложено в него в первую очередь. Насыщайте свои мысли спокойными событиями, спокойными словами и идеями, и в конце концов вы получите мастерскую по выработке навыков спокойствия, в которую можете обращаться, когда потребуется освежение и обновление духа. Это безграничный источник силы.
Я провёл вечер с одним другом, у которого очень уютный дом. Завтракали мы в своеобразной и необычной столовой. Четыре её стены украшены прекрасной фресковой живописью с сельскими видами той местности, где мой гостеприимный хозяин провёл своё детство. Это панорама холмов, зелёных долин и журчащих ручьёв с чистой и сверкающей на солнце водой, бурлящей и пенящейся вокруг камней. Извилистые дороги убегают вдаль, пересекая очаровательные луга. Ландшафт то тут, то там украшен маленькими домиками. А в центре стоит белая церковь, увенчанная высоким шпилем.
За завтраком мой хозяин рассказывал об этих местах своей юности, указывая на разные достопримечательности, нарисованные на стенах этой комнаты. Потом он сказал: «Часто, сидя в этой столовой, я мысленно хожу от одного места к другому и восстанавливаю в памяти прошедшие годы. Например, я вспоминаю, как мальчишкой гулял по этим узким тропинкам босиком, и всё ещё помню ощущение чистой прохладной земли у себя между пальцами. Я вспоминаю, как удил рыбу в той речке, где водилась форель, — сколько раз в летний полдень! — и катался с этих холмов в зимнее время.
А вот церковь, которую я посещал в детстве. — Он усмехнулся и добавил: — Сколько длиннющих проповедей я выслушал в этой церкви, но всегда с благодарностью вспоминаю доброту тамошних людей и простоту и незатейливость их жизни. Я могу сидеть здесь и смотреть на эту церковь, и думать о тех гимнах, которые слушал там вместе с моими родителями, сидя на церковной скамье. Они давно уже похоронены на том кладбище за церковью, но мысленно я хожу туда и стою у их могил и слышу, как они разговаривают со мной, как в былые дни. Я очень устаю и иногда поддаюсь нервозности и напряжению, но мне помогают отвлечься эти тишина и возвращение к тому времени, когда разум мой был ничем не встревожен, а жизнь казалась новой и чистой. Это даёт мне что-то, это даёт мне покой».
Возможно, не все мы можем иметь такие столовые, расписанные фресками, но вы можете поместить их на ваших стенах мысленно, в своем разуме: картины самых прекрасных эпизодов из вашей жизни. Потратьте какое-то время на размышления над этими картинами. Неважно, насколько вы заняты или какая ответственность лежит на ваших плечах, — эта простая и вместе с тем уникальная практика, уже успешно проверенная на многих примерах, может оказать на вас очень позитивное воздействие. Это спокойная практика, спокойный путь к спокойствию разума.
В деле внутреннего спокойствия есть один фактор, который должен быть установлен в силу его особой важности. Я часто замечал, что люди, которые испытывают недостаток во внутреннем спокойствии, являются жертвами механизма самонаказания. В их жизни бывали случаи, когда они совершали какой-нибудь грех, и теперь их преследует чувство вины. Они искренне искали у Бога прощения, а милосердный Господь всегда простит любого, кто просит Его и делает это всерьез. Однако в человеческом разуме есть любопытный выверт, когда порою человек не может простить себя.
Он чувствует, что заслуживает наказания, и поэтому постоянно ожидает его. В результате он живет с неизменно мрачным предчувствием, что вот-вот что-то случится. Для того чтобы обрести спокойствие при таких обстоятельствах, ему приходится наращивать интенсивность своей деятельности. Ему кажется, что упорный труд даст некоторое освобождение от этого чувства вины. Один врач рассказал мне, что в его практике значительное число случаев нервных срывов исходило из чувства вины, которое пациент подсознательно пытался компенсировать чрезмерной рабочей нагрузкой. Такой пациент относил свой срыв за счёт своего состояния, якобы подорванного чрезмерной работой. «Но, — сказал врач, — эти люди, скорее всего, не получили бы нервного срыва из-за переработки, если бы до того полностью освободились от чувства вины». Умиротворённости разума при таких обстоятельствах можно добиться путём избавления от чувства вины, равно как и напряжения, которое оно вызывает, исцеляющей терапией Христа.
В курортном отеле, куда я приехал на несколько дней, чтобы спокойно писать, я встретил одного человека из Нью-Йорка, с которым был немного знаком. Это был неуступчивый, упрямый и чрезвычайно нервный бизнесмен. Он сидел на солнышке в шезлонге.
По его приглашению я присел рядом, и мы немного поговорили.
«Рад видеть вас отдыхающим в этом красивом месте», — начал я. Он нервно ответил: «Ну да, я отдыхаю. Я слишком много работал дома. И сейчас нахожусь в ужасном напряжении. Дела доконали меня, я весь на нервах и не могу спать. Я ужасно раздражительный. Жена настояла на том, чтобы я поехал сюда на неделю. Врачи говорят, что у меня нет ничего особенного, мне только нужно перестроиться в своих мыслях и расслабиться. Но как, чёрт возьми, это сделать?» — воскликнул он. Затем бросил на меня жалобный взгляд. «Доктор, — сказал он, — я бы всё отдал за то, чтобы обрести мир и покой. Это то, чего я хочу больше всего на свете».
Мы ещё немного поговорили, и из разговора стало ясно, что он всегда боялся, что вот-вот случится что-то ужасное. На протяжении многих лет он жил в постоянном ожидании какого-нибудь зловещего события, в мрачном предчувствии, что что-то произойдёт либо с его женой, либо с детьми, либо с их домом.
Проанализировать этот случай было нетрудно. Его опасения исходили из двойного источника — от чувства незащищённости в детстве и от более поздних событий, вызвавших чувство вины. Его мать всегда опасалась, что вот-вот что-то случится, и он впитал её чувство страха. Позднее он совершил кое-какие грехи, и его подсознание стало настаивать на самонаказании. Так он стал жертвой механизма самонаказания. В результате этой неприятной комбинации факторов я и нашел его в тот день в крайне возбужденном состоянии нервной системы.
Закончив нашу беседу, я немного постоял около его шезлонга. Поблизости никого не было, поэтому я, правда с некоторыми колебаниями, предложил: «Может, вы позволите, по крайней мере, помолиться с вами?» Он молча кивнул, и я положил руку ему на плечо и начал молиться: «Дорогой Иисус, как Ты исцелял людей в далекие времена и даровал им мир и покой, исцели сейчас этого человека. Дай ему Своё полное прощение. Помоги ему простить себя. Отдели его от его грехов и дай ему знать, что Ты не держишь их против него. Освободи его от них. Затем сделай так, чтобы Твоё спокойствие проникло в его разум, в его душу и в его тело».
Свежие комментарии