Как родители калечат своих детей.

     «Молодёжь пошла не та», — ворчит старшее поколение. Если исходить из этого посыла, создаётся впечатление, что нас, куда ни глянь, окружают женоподобные мужчины, закуклившиеся в своём виртуальном мирке «айтишники», эмансипированные истерички и девочки, мечтающие лишь о том, как поскорее выйти замуж за богатого «папика». Не говоря уже про алкоголиков и наркоманов. Нация вырождается? Конечно, нет. Но вопрос о том, как правильно воспитать детей, сегодня особенно актуален. Глаза разбегаются от различных «прогрессивных» методик. И родители впадают в крайности. Одни позволяют своим чадам практически всё и потом удивляются, что к совершеннолетию ребёнок вообще не приспособлен к жизни. Другие, наоборот, прикладывают все усилия, чтобы загрузить его по полной, считая, что главная задача — раскрыть многочисленные таланты своего отпрыска, не задумываясь о том, что фактически лишают его детства. И в том, и в другом случае намерения родителей самые благие, но они «залюбливают» своих детей настолько, что не замечают, как при этом калечат их. А есть ли золотая середина? Сегодня мы обсудим этот непростой вопрос с психотерапевтом Андреем Метельским.

— Начнём с главного. Действительно ли мы калечим детей своей любовью?

   — Для того чтобы разобраться в этой сложной теме, давайте определимся с базовыми понятиями. Боюсь, многим родителям будет сложно воспринять их, наверняка это будет неприятно. Родители детей не любят. То, что подразумевается под термином «любовь к детям» в быту и в психологии, — это привязанность. Любовь — это некое внутреннее состояние, которое просто есть, я могу переживать его, но оно ни на кого не может быть направлено. А значит, любовь не может быть к кому-то или чему-то. Поэтому то, что мы на протяжении всей жизни испытываем по отношению к своим детям, — это привязанность, причём она сродни привязанности к бутылке, машине, сигаретам и так далее.

      Родители не любят ребёнка, родители любят себя в ребёнке. Все мы стремимся к тому, чтобы наш отпрыск стал успешным в тех областях, где мы не состоялись. Какие игрушки мы дарим ребёнку? Чаще всего те, в которые сами не поиграли в детстве. Точно так же мы любим себя в какой-то машине, навешивая на неё спойлеры, делая тюнинг и хвастаясь перед друзьями: «Смотри, какая у меня крутая тачка!» Точно так же мы любим супруга или супругу — не этого отдельного человека, а себя в нём: «Смотрите, какая длинноногая блондинка со мной ходит. Это не она такая классная, а я крутой, потому что она выбрала меня». Я, конечно, утрирую, но…

       Для того чтобы полюбить ребёнка, надо в первую очередь научиться любить себя. Отчасти это довольно избитая фраза, но большинство людей не понимают её глубины. Беда в том, что все мы себя не любим, и здесь получается парадокс: как можно в этом случае любить кого-то, ведь у вас просто нет модели поведения! Полюбить себя — это чётко осознавать свои потребности и не заменять их суррогатами и зависимостями. Например, у меня сейчас потребность во внимании — и я пойду искать этого внимания, вместо того чтобы покурить или выпить. Если мы начинаем транжирить деньги, это обозначает только одно — что мы подсознательно чувствуем недостаток самолюбви и пытаемся его — опять же суррогатно — возместить. Если я себя люблю, мне, по большому счёту, практически ничего не надо. Это будет утверждение, которое очень близко к истине. Будда не зря говорил: у человека с рождения есть все, что ему нужно.

        А вот вам ещё один неприятный факт: детей рожают из-за одной-единственной мотивации — страха смерти. Если бы мы были бессмертны, то, скорее всего, не было бы ни семей, ни детей. Зачем? Ведь тогда нет смысла думать о том, чтобы тебя помнили, не надо задумываться о «следе, который ты оставил».

       Так вот мы рожаем детей для того, чтобы продолжиться в них, получить суррогат бессмертия. Именно поэтому мы начинаем «залюбливать» сыновей и дочерей помимо их воли: отдавать в бесконечные, совершенно им ненужные кружки и секции, мучаем их тотальным контролем. И вроде бы мы хотим, чтобы они были успешными, но на самом деле это не так. Потому что, если смотреть беспристрастно, мы стараемся заменять своим видением их уникальную жизнь. Мы не можем признаться себе, что сын или дочка — это совершенно отдельный человек, и отчаянно хотим увидеть в них продолжение себя любимого. Мы готовы искалечить ребёнку всю его дальнейшую судьбу, лишь бы хоть на немного продлить существование на планете частицы себя как личности.

— Как-то тема, которую мы обсуждаем, со старта разрослась до вселенского масштаба…

   — О масштабах задумайтесь на простом примере. Когда вы вступаете в любой контакт с ребёнком, задайте себе вопрос: то, что я сейчас делаю, совершается для того, чтобы он был успешен, или для того, чтобы я был спокоен или потешил своё эго? По большому счёту, это единственный вопрос, которым должны задаваться родители, когда они занимаются воспитанием. Думаю, процентов 80—90 из нас найдут в себе силы, чтобы признаться: в первую очередь мы думаем о собственном спокойствии.

      Давайте начнём с простейших вещей. Когда наш трёх-четырёхлетний карапуз лазит во дворе по горкам и качелям, мы постоянно одергиваем его. Исходя из чего? В первую очередь исходя из собственного спокойствия. Да, ребёнок, возможно, упадет, и ему будет больно. Но ведь это его жизнь! Как иначе он получит базовое и правильное представление о мире, не набив своих синяков и шишек? Естественно, всё хорошо в разумных пределах. Зная из своего опыта, что некоторые действия могут гарантированно привести к травме, мы предупреждаем их. Если вы уважаете ребёнка, то таких запретов не будет много.

— А как же материнский инстинкт, сердце, которое болит за своё чадо?

  — О чём я и говорю. Не о сыне вы думаете, а о своём больном сердце. И при этом пытаетесь ребёнку заменить его жизнь. Классическая метафора современного воспитания — крик в песочницу: «Сеня, иди домой!» — «Мама, я что, замерз?» — «Нет, ты проголодался!» Родители у нас лучше ребёнка знают, что ему надо. Но ведь это не так! Каждый ребёнок рождается как отдельная личность, у него есть своя миссия на этой земле, своё предназначение. Мы эту миссию знать не можем, но при этом упорно ребёнка «воспитываем». Бред!

       Любовь к ребёнку подразумевает уважение. Я уважаю любое его решение. Да, я могу предположить, что это решение может привести к не очень хорошим последствиям, и я предупрежу его об этом.

       Сейчас очень модна тибетская модель воспитания ребёнка, которая гласит, что до пяти лет надо обращаться с ним как с царём, с пяти до десяти — как с рабом, а после десяти — как с равным. Временны́е рамки могут колебаться, но общая идея понятна. Как вы к этому относитесь?

   — Здесь стоит понимать, что в некоторых вопросах у ребёнка попросту нет базы, опираясь на которую можно принимать решения. Поэтому стоит задаться вопросом: а до того, как все позволять, вы обсудили, что правильно, а что нет? Вы обыграли ситуации, рассказали о последствиях того или иного поступка? Без этой базы внутренняя свобода как-раз таки вырастает во вседозволенность.

      Это, на самом деле, огромная беда. Родители часто говорят о проблемах в общении с детьми, при этом они с ними не разговаривают сами! Моя позиция в этом плане чёткая: с ребёнком надо разговаривать на равных, не сюсюкая, с первых минут жизни. И не рассказывайте мне, что сюсюкание — это проявление нежности. Знаете, как дети понимают, что их любят? Одним единственным способом — через глаза. А теперь вопрос родителям: как часто вы общаетесь с детьми, глядя им в глаза с любовью? Бо́льшая часть общения выглядит так: ребёнок что-то лопочет, а мы отвечаем ему через плечо. При этом мы физически находимся на разных уровнях: мы выше, ребёнок ниже. О каком равноправии и взаимопонимании можно говорить? Почему вы удивляетесь, что в конце концов ребёнок перестаёт вас слышать?

      Идём дальше. Давайте подумаем: когда большинство родителей смотрят в глаза ребёнку? Правильно — когда ругают. Мол, ты натворил что-то, теперь смотри мне в глаза. Самый важный канал общения превращается в инструмент подавления. Логично, что после этого у себя на приёме, на улице — да везде я вижу людей, которые стараются не встречаться с тобой взглядом. Это идёт из детства! Канал перекрыт, более того — создан негативный якорь:«Если мне смотрят в глаза, значит, сейчас будут разоблачать».

       Если вы ругаете ребёнка — отвернитесь. Не зря раньше ставили в угол.

       А теперь практический совет. Как создаётся основа для принятия ребенком решения? Он задаёт вопрос, вы опускаетесь до уровня его глаз (или садите его на стол) и ведёте равноправный диалог.

      Когда я работал психотерапевтом в диспансере, ко мне очень часто приводили детей, которые заикаются. В 80% случаев я мог помочь фактически таким же простым советом. Как только ребёнок обратился к вам, бросайте всё и слушайте его внимательно: больше в этот момент для вас в мире ничего не существует!

       Заикание — чаще всего не испуг, как говорят бабки, которым надо деньги зарабатывать, а неудовлетворённость ребёнка в общении. Он хочет донести до родителей мысль, задать вопрос, а его не слышат. Или слушают, но только начало монолога (что происходит ещё чаще). И вот ребёнок, стараясь успеть высказаться, говорит все быстрей, но его речевой аппарат ещё до конца не сформирован. Вот он и начинает заикаться. А дальше пошло по кругу, как снежный ком. Ребёнок заикается, говорит медленнее, родители ещё меньше слушают его и так далее.

      Так вот в большинстве случаев родители, которым хватило мудрости и терпения выполнить это простое условие, снимали заикание максимум за месяц.

      Дети не несут ахинею, они мудрые, и я настоятельно рекомендую внимательно слушать их. О какой любви к ребёнку можно говорить, если мы не уважаем его мнение, его мысли, его мир. Пускай нам кажется, что всё, о чём спрашивает ребёнок, — это банальность, помните, что для него мир — это череда открытий. Не ставьте во главу угла «учить», концентрируйте свои силы на «слушать».

— Какие признаки в поведении ребёнка должны заставить родителей беспокоиться?

      Любые. Меня пугает, что в наш просвещённый век многие родители считают, что нервный тик, энурез и заикание — это болезни, не имеющие никакого отношения к психологическому здоровью ребёнка. Я же уверен, что любая болезнь ребёнка — это повод задаться вопросами: «Что я делаю не так? Что происходит в наших взаимоотношениях?» В подавляющем большинстве своём дети — очень здоровые и сильные существа, которые «уходят в болезнь» в первую очередь из-за психологических проблем.

        Конечно, относятся к тревожным симптомам и любые поведенческие вещи, которые выходят за рамки признанных в обществе правил. Короче, если тебе просто что-то не нравится в ребёнке, уже стоит идти к психотерапевту или психологу и разбираться в ситуации.

_____________________________________________________________________________________

Благодарю за ваши комментарии и оценки материала