4. Амос и Осия
97:4.1 (1065.4) Огромный шаг при переходе от племенного бога – бога, которому в течение столь длительного времени служили при помощи жертвоприношений и ритуалов, Ягве ранних евреев, – к Богу, наказывающему за преступления и аморальность даже представителей своего народа, сделал Амос. Уроженец холмистого юга, он пришел как обличитель преступности, пьянства, тирании и аморальности северных племен. Никогда со времён Моисея столь беспощадные истины не провозглашались в Палестине.
97:4.2 (1065.5) Амос был не просто реставратором или реформатором: он открыл новые представления о Божестве. Он провозгласил многое из того, о чём возвещали его предшественники, и повел смелую атаку на Божественное Существо, которое поощряло грех в своём, так называемом, избранном народе. Впервые со времён Мелхиседека человек внимал открытому обличению двойных стандартов национального правосудия и морали. Впервые в своей истории иудеи услышали, что их собственный Бог – Ягве – будет так же нетерпим к злодеянию и греху в их жизни, как и в жизни любого другого народа. Амос создал образ сурового и справедливого Бога Самуила и Илии, но он увидел также Бога, не проводящего различий между евреями и любой другой нацией, когда дело касалось наказания за преступления. Это была прямая атака на эгоистическую доктрину «избранного народа», глубоко возмутившая многих евреев того времени.
97:4.3 (1065.6) Сказал Амос: «Ищите того, кто образовал горы и создал ветер, кто создал семь звёзд и Орион, кто обращает призрак смерти в утро, а день делает тёмным, как ночь». Разоблачая полурелигиозных, беспринципных и порой аморальных собратьев, он стремился описать неотвратимое правосудие неизменного Ягве, когда сказал о злодеях: «Даже если зароются они в преисподнюю, извлечет их оттуда моя рука; даже если поднимутся к небесам, свергну их и оттуда». «И даже если их поведут в плен враги, то я прикажу мечу правосудия, и он сразит их». Амос ещё больше поразил своих слушателей, когда, направив на них порицающий и обвиняющий перст, провозгласил от имени Ягве: «Я не забуду никогда и ничего из сделанного вами». «Я рассею дом Израиля среди всех народов, как просеивают пшеницу в решете».
97:4.4 (1066.1) Амос провозгласил Ягве «Богом всех наций» и предостерёг израильтян, что ритуал не должен подменять собою праведность. И до того как этот отважный учитель был забит камнями, закваска распространённой им истины оказалась достаточной для спасения учения о верховном Ягве; он обеспечил дальнейшую эволюцию откровения Мелхиседека.
97:4.5 (1066.2) Осия – последователь Амоса и его доктрины всеобщего Бога правосудия – возродил представление Моисея о Боге любви. Осия проповедовал прощение через раскаяние, а не жертвоприношение. Он провозгласил евангелие добросердечия и божественного милосердия, говоря: «Я обручу тебя с собой навек; да, я обручу тебя праведностью и судом, милосердием и благодатью. И обручу тебя верностью». «Соблаговолю любить их, ибо я больше не гневаюсь на них».
97:4.6 (1066.3) Осия был верным продолжателем моральных предостережений Амоса, говоря о Боге: «По желанию своему накажу их». Однако израильтяне расценили его слова как жестокость, граничащую с предательством, когда он сказал: «Я скажу тем, кто не был моим народом: „Ты – мой народ“, а он скажет: „Ты – мой Бог“». Он продолжил проповедь раскаяния и прощения, говоря: «Я исцелю их от вероотступничества; соблаговолю любить их, ибо я больше не гневаюсь на них». Осия всегда провозглашал надежду и прощение. Его основная мысль неизменно заключалась в следующих словах: «Я буду милосерден к моему народу. Они не будут знать другого Бога, кроме меня, ибо нет спасителя, кроме меня».
97:4.7 (1066.4) Амос пробудил национальное сознание иудеев, признавших, что Ягве не закрывает глаза на их преступления и грехи только из-за их предположительной богоизбранности, в то время как Осия взял первые ноты в грядущих милосердных аккордах божественного сострадания и милосердия, столь возвышенно воспетых Исайей и его сподвижниками.
Свежие комментарии