Глава 6.
Босиком по джунглям.
Самый чистый путь Вселенной
проходит через лесные чащи.
Джон Мюир.
Проснувшись, я почувствовал страшный голод и с радостью обнаружил на столике корзину с фруктами. В ящике стола я нашел нож и ложку и довольно быстро расправился с двумя бананами, манго и папайей. Несмотря на то что я старался есть помедленнее, фрукты исчезли практически мгновенно.
Почувствовав себя намного бодрее, я решил провести небольшую разведку. Я свесил с кровати ноги, ощутил лёгкое головокружение, подождал, пока оно пройдёт, и встал на ноги. Покачиваясь от слабости, я осмотрел себя: мое тело сильно похудело, и плавки чуть не спадали с бедер. «Нужно будет написать книгу о диете, — подумал я. — Я назову её «Метод серфинга». Можно кучу денег заработать».
На полусогнутых ногах я направился к кувшину с водой, стоящему на комоде, сделал большой медленный глоток, а потом посетил что-то вроде химического туалета за ширмой. Какое облегчение! По крайней мере, мои почки ещё работали.
Потом я принялся разглядывать себя в старом зеркале. Моё лицо было покрыто подсыхающими язвами и струпьями и казалось совершенно незнакомым. Часть спины всё ещё была забинтована. Как могла эта малышка, Сачи, смотреть на меня и тем более прикасаться ко мне без отвращения?
Делая частые передышки, я вышел наружу и присел в тени хижины и деревьев. Ходить босиком по упругой земле было очень приятно, но мои ноги всё ещё дрожали. К тому же без обуви я не мог зайти далеко. Я вспомнил о рюкзаке со всеми моими пожитками и бумажником. Не нашли ли его? Если так, то они могли решить, что я утонул. А может быть, его нашёл какой-то воришка, и сейчас он пользуется моим бумажником и кредитной карточкой? Нет! Я хорошо спрятал рюкзак — сунул его в кусты и прикрыл сухой листвой. Нужно будет сказать о нём Маме Чиа, когда она появится… Как оказалось, это произойдёт только через несколько дней.
Я немного прогулялся по тропе, пока не нашёл удобную точку обзора. Вдалеке, в центре острова, высоко в небо упирались голые лавовые скалы, возвышающиеся над сплошными джунглями. Где-то внизу сквозь буйные заросли можно было видеть фрагменты лазурного неба. По моей оценке, по высоте хижина располагалась примерно посредине между вершинами скал и уровнем моря.
Усталый и удручённый своей слабостью, я вернулся к дому, лёг в постель и снова заснул.
Шли дни, и мой аппетит вернулся к норме. Я поглощал тропические фрукты, сладкий ямс, картофель, кукурузу, таро и — хотя обычно моя диета была вегетарианской — небольшое количество свежей рыбы и что-то вроде супа из водорослей, который регулярно появлялся на комоде каждое утро. Я подозревал, что его приносила Сачико. Позже Мама Чиа настаивала на том, чтобы я ел этот суп, потому что «он лечит ожоги и последствия облучения».
Ранним утром и после обеда я гулял и теперь заходил дальше, поднимаясь на несколько сот метров вглубь буйной растительности долины, вверх по тропе, окружённой гладкими деревьями кукуй, искривлёнными стволами баньяна, стройными пальмами и эвкалиптами, листья которых по вечерам слабо мерцали, волнуемые морским бризом. Изящные папоротники умау-мау перемежались красным и белым имбирём, а красноватая земля была покрыта толстым ковром мха, травы и опавшей листвы.
За исключением небольшой ровной площадки, на которой стояла хижина, все вокруг росло на довольно крутых склонах. Сначала я очень быстро уставал, и мне приходилось останавливаться, чтобы успокоить сбившееся дыхание, когда я карабкался вверх, вдыхая влажную атмосферу джунглей. Далеко внизу, в нескольких километрах от меня, в море врезались острые утесы — пали. Как же им удалось перенести меня сюда, в хижину?
Каждое утро в моём сознании оставались следы ночных сновидений — образ Мамы Чиа и её голос. И каждое утро я чувствовал себя необъяснимо бодрым. Подходя к зеркалу, я с удивлением наблюдал, как быстро заживают и исчезают мои язвы на лице и как на нём появляется новая нежная кожа. Я уже практически выздоровел — и новая кожа была ещё лучше старой. Ко мне вернулись физические силы, а с ними и нетерпение. Я нашёл Маму Чиа. Я здесь. Что теперь? Что мне нужно узнать и сделать, прежде чем она направит меня к следующему этапу моего путешествия?
Я проснулся, когда солнце было уже почти в зените. Я лежал неподвижно и прислушивался к пронзительным крикам птиц, доносившимся из леса, а потом встал и собрался на традиционную короткую прогулку. Мои босые ступни уже привыкли к земле.
Возвращаясь с прогулки, я увидел Маму Чиа, входящую в хижину и, судя по всему, рассчитывавшую застать меня в постели. Я быстро спустился по склону, практически съехал по влажным листьям, скользким после недавнего ливня. Я гордился своим быстрым выздоровлением и решил немного подшутить над Мамой Чиа, поэтому спрятался за сараем. Выглядывая из-за угла, я видел, как она с озадаченным видом вышла из дома и огляделась вокруг. Я снова спрятался в тень и прикрыл рот рукой, чтобы не выдать себя рвущимся наружу смешком, потом сделал глубокий вдох и вновь выглянул из своего укрытия. Возле дома никого не было.
Испугавшись, что она могла пойти на поиски, я вышел из-за сарая и уже собрался позвать её, как вдруг чья-то рука схватила меня за плечо. Я обернулся и увидел, что Мама Чиа стоит рядом и улыбается мне.
— Как вы узнали, что я здесь? — спросил я.
— Я услышала, как ты меня зовёшь.
— Но я вас не звал!
— Нет, звал.
— Да нет же! Я собирался, но…
— Как же тогда я узнала, где ты прячешься?
— Я вас об этом и спрашиваю!
— Что ж, похоже, мы вернулись к тому, с чего начали, — сказала она. — Садись. Я принесла обед.
Услышав слово «обед», я с готовностью подчинился и уселся прямо на землю, на толстый слой листьев в тени пальмы. У меня в животе заурчало, когда я увидел пышный ямс — лучший, какой мне только доводилось пробовать, — особо приготовленный рис и богатый выбор свежих овощей. Не представляю, как ей удалось принести все это в своей небольшой сумке.
Когда мы принялись за еду, разговор ненадолго угас. Наконец, продолжая жевать, я сказал:
— Спасибо. Вы действительно умеете готовить!
— Не я, — ответила она. — Готовила Сачи.
— Сачико? Кто научил её так здорово готовить?
— Отец.
— Вот это девочка — столько талантов! Её родители действительно должны гордиться ею.
— Они более чем горды ею. — Мама Чиа отложила еду и внимательно смотрела в сторону густого изумрудного леса. — Я расскажу тебе одну историю. Девять лет назад я помогла Сачи появиться на свет. Когда ей было четыре года, я приняла и её младшего брата.
Вскоре после того, как он родился, малышка Сачи стала упрашивать своих родителей позволить ей побыть с ним наедине. Они колебались, ведь ей было всего четыре, она могла испытывать ревность и, например, ударить его, поэтому сперва они отказали. Но она не проявляла никаких признаков ревности и относилась к ребёнку с большой нежностью. К тому же её просьбы оставить их одних стали настойчивыми. И они решили позволить ей это.
— Счастливая, она отправилась в детскую и закрыла за собой дверь, но в ней была щёлка — достаточная для того, чтобы любопытные родители смогли видеть и слышать то, что происходит в комнате. Они увидели, как малышка Сачи подошла к своему брату, приблизила свое лицо к его лицу и тихо спросила: «Малыш, расскажи мне, какой он, Бог? Я уже начинаю забывать…»
— Она так и сказала? — пораженный, переспросил я.
— Да.
После долгого молчания я заметил:
— Я вполне понимаю, почему она стала вашей ученицей. Мы ещё какое-то время посидели молча, отдыхая в тени дерева, пока Мама Чиа не сказала:
— Завтра пойдем погуляем.
— Вместе? — спросил я.
— Нет, — ответила она. — Ты пойдешь в горы, а я — вниз, к морю.
Я ещё недостаточно хорошо знал Маму Чиа, и мне было трудно понять, шутит она или нет. Заметив моё смущение, она расхохоталась и сказала:
— Ну разумеется, вместе!
Я почувствовал, что завтра начнётся самое главное. Я посмотрел на свои потрепанные плавки, голые ноги и грудь.
— Я не знаю, сколько смогу пройти без… ну, без одежды. Улыбаясь, она ткнула пальцем куда-то назад:
— Посмотри вот под тем деревом.
— Мой рюкзак! — . воскликнул я.
Она улыбалась, когда я подбежал к дереву и принялся распаковывать рюкзак. Мой бумажник — несколько банкнот и кредитная карточка, — часы, чистые трусы, сандалии, зубная щетка и бритва — все было на месте!
— Отец Сачи плотничает в Оаху, — объяснила Мама Чиа. — Я отправила его к мысу Макапуу на поиски твоих вещей. Он сказал, что ты их хорошо спрятал.
— Когда я смогу познакомиться с ним и поблагодарить?
— Он тоже хочет тебя увидеть, но сейчас он вернулся в Оаху, ему нужно закончить работу. Вернется через пару недель. Я очень рада, что у тебя есть чистое белье, — добавила она, выразительно зажимая нос и указывая на мои изношенные плавки, — так что это можно будет постирать.
Улыбаясь, я пожал её руку:
— Спасибо, Мама Чиа! Я так благодарен за всё, что вы сделали!
— Да уж, сделала я немало, — подтвердила она, лёгким движением отмахиваясь от моих благодарностей. — Слышал о новой породе собак, помеси пит-буля и колли? Сначала откусывает тебе руку, а потом помогает добраться в больницу. — Мама Чиа улыбнулась. — Я уже принесла тебе много неприятностей. Такой у меня способ «помогать».
Упаковав остатки обеда, она поднялась. Я тоже начал вставать, но оказалось, что я всё ещё слишком слаб — мне едва удалось устоять на ногах.
— Я чувствую себя такой обузой, — вздохнул я, когда она помогала мне вернуться в хижину.
— Твои мышцы слабы только потому, что тело использует большую часть энергии для окончательного исцеления твоего организма. Ты прошёл через серьёзное испытание. Большинство людей, оказавшись на твоём месте, сдались бы или погибли. У тебя очень сильное Базовое Я.
— Базовое что? — озадаченно переспросил я, усаживаясь на кровать.
— Базовое Я. Одна из частей тебя — осознанность, отличная от твоего сознательного ума. Разве Сократус не рассказывал тебе о трех я?
— Нет. — Я был заинтригован. — Расскажи мне об этих «трех я». Кажется, это интересный принцип.
Мама Чиа встала, подошла к окну и снова посмотрела на джунгли.
— Три я — это гораздо больше, чем принцип, Дэн. Для меня они не менее реальны, чем земля, деревья, небо и море. — Она прислонилась к подоконнику и продолжила: — Сотни лет назад, когда еще не было микроскопа, никто не верил в существование микробов и вирусов, и поэтому человечество оставалось беззащитным перед лицом этих невидимых завоевателей. А те, кто верил в их существование, считались ненормальными.
Я тоже имею дело с тем, что невидимо для большинства людей, — с природными духами и тонкими энергиями. Но «невидимое» совсем не одно и то же, что «воображаемое», Дэн. Каждое новое поколение забывает об этом, и так повторяется снова и снова — слепые ведут слепых. — Она говорила всё это без какого-либо презрения. — Невежество, как и мудрость, передаётся из поколения в поколение, словно фамильная драгоценность.
— Существование трёх я — Базового, Сознательного и Высшего — относится к секретному знанию. На самом деле, это знание никогда ни от кого не скрывалось. Просто мало кого оно интересует. В мире осталось не так уж много людей с открытыми глазами. — Она неторопливо, прихрамывая, пересекла комнату, подошла к дверям и снова повернулась ко мне. — Когда я говорю тебе о «невидимых вещах», знай, что для меня они видимы. Но то, что справедливо для меня, может не быть действительным для тебя. Я не заставляю тебя во что-то верить — я просто делюсь с тобой своим опытом.
— Но как же мне убедиться в существовании этих «Я»? Как их увидеть или ощутить? И когда я смогу это сделать? — спросил я.
Она наполнила чашку водой и протянула мне:
— Когда ты будешь достаточно сильным и если Сократус тебя хорошо подготовил, я смогу подвести тебя к краю и показать путь. Все, что тебе нужно будет сделать, — открыть глаза и прыгнуть. — Она вернулась к дверям и сказала: — Теперь отдыхай.
— Подождите! — воскликнул я, пытаясь встать с кровати. — Не уходите, расскажите мне что-нибудь ещё о трёх «Я»! Я хочу узнать больше…
— Есть много такого, о чём мне предстоит тебе рассказать, — перебила она. — Но сейчас тебе нужно поспать.
— Я действительно устал, — признался я, сдерживая зевоту.
— Я это вижу. Завтра мы пойдём на прогулку, тогда и поговорим.
Сквозь приоткрытую дверь я видел, как она удаляется по тропе в глубину леса. Я сладко зевнул, мои глаза сомкнулись, и мир стал тёмным.
Свежие комментарии