Стр.11
Анна хватается за возможность
В мае 2012 года Анна посетила один из моих четырёхдневных прогрессивных семинаров в Нью-Йорке. На третий день, во время последней из четырёх медитаций, она полностью раскрепостилась и освободилась. Впервые с тех пор, как начала медитировать, она обнаружила себя плывущей в бесконечном чёрном пространстве, сознавая, что сознаёт себя.
Анна вышла за пределы памяти о том, кем была, и стала чистым сознанием, полностью свободным от тела, связей с материальным миром и линейного времени. Она почувствовала себя настолько свободной, что уже не волновалась о состоянии своего здоровья. Она почувствовала себя настолько неограниченной, что не могла определить свою настоящую личность. Она почувствовала себя настолько возвышенной, что больше не была связана со своим прошлым.В этом состоянии у Анны не было проблем, она оставила боль позади и впервые была полностью свободна. Анна не имела не имени, ни пола, ни болезней, ни культурного статуса, ни профессии – она была за пределом пространства и времени. Она подключилась к информационному пространству, называемому квантовым полем, где существуют все возможности. Внезапно она увидела себя в совершенно новом будущем, стоящей на большой сцене, с микрофоном в руке, рассказывающей людям историю своего исцеления. Анна не воображала, не визуализировала эту сцену. Это было так, словно она скачала информацию, взглянула на совершенно другую женщину в новой реальности. Этот внутренний мир оказался для неё гораздо более реальным, чем внешний, и она переживала полный чувственный опыт, не задействуя своих чувств.
В тот момент, когда Анна пережила опыт новой жизни в медитации, взрыв радости и света сошёл на её тело, и она испытала освобождение на глубоком подсознательном уровне. Она ощутила, что была чем-то или кем-то бо́льшим, гораздо более великим, чем её физическое тело. В этом состоянии интенсивной радости она испытывала восторг и такую огромную благодарность, что начала смеяться. В тот момент Анна знала, что с ней всё будет хорошо. С тех пор она развила в себе столько доверия, радости, любви и благодарности, что её медитации стали проходить все легче и легче и она стала погружаться гораздо глубже.
Когда Анна освободилась от прошлого, она почувствовала, как эта новая энергия открывает её сердце всё больше и больше. Она уже не смотрела на свои медитации как на каждодневную обязанность, а ожидала их с нетерпением. Это стало её способом жизни – работа превратилась в привычку. К ней вернулась энергия и жизненная сила. Она перестала принимать антидепрессанты. Её образ мыслей полностью изменился, и чувства стали другими. Она ощущала себя в новом состоянии бытия, и её поведение радикально отличалось от прежнего. За тот год здоровье и жизнь Анны потрясающе улучшились.
В следующем году она посетила ещё несколько мероприятий. Будучи связанной с нашей работой, Анна стала развивать отношения с новыми участниками нашего сообщества и получать всё больше и больше поддержки в своём следовании по пути к здоровой жизни. Как бывает со многими из наших студентов, иногда ей было трудно не поддаться искушению шагнуть назад к старым программам и образу мыслей, чувств и действий, когда она возвращалась домой после семинаров. Но при всём этом она продолжала выполнять медитации каждый день.
В сентябре 2013 года в больнице Анне провели всестороннее обследование с множеством различных тестов.
Год и девять месяцев спустя после того, как у неё диагностировали онкологию, и через шесть лет после самоубийства мужа Анна полностью излечилась от рака, и опухоль в её пищеводе исчезла.
В анализах крови не обнаружили и следов рака. Слизистые оболочки пищевода, вагины и ануса полностью восстановились. Оставалось только несколько второстепенных проблем: слизистые оболочки во рту все еще имели красноватый оттенок, хотя язвы уже прошли, и из-за медикаментов для лечения язв у неё по-прежнему не вырабатывалась слюна.
Анна стала новой личностью – новым, здоровым человеком. Болезнь существовала в старой личности. Думая, действуя и чувствуя по-другому, Анна пересоздала себя заново. В определённом смысле она родилась заново.
В декабре 2013 года Анна пришла на мероприятие в Барселоне со своим другом, познакомившим её с моей работой. Услышав, как я рассказываю участникам сообщества о замечательном исцелении одного из наших студентов, Анна решила, что мне пора узнать её историю. Она записала её и передала моему личному помощнику. Как и многие письма, которые я получаю от студентов, оно начиналось словами: «Вы в это не поверите». На следующий день я обратился к Анне с просьбой выйти на сцену и поделиться своей историей с людьми. И вот она стояла на сцене, полтора года спустя после видения, посетившего её во время медитации в Нью-Йорке (о котором я не знал), и разговаривала с людьми о своём пути к исцелению.
После этого события в Барселоне Анна почувствовала вдохновение и решила работать дальше, чтобы восстановить микрофлору во рту. Примерно через полгода я читал лекцию в Лондоне, на которой была Анна. Я подробно говорил об эпигенетике. И внезапно Анну озарило: «Я излечилась от всех этих заболеваний, даже от рака, и должна дать сигнал генам, чтобы у меня во рту вырабатывалась слюна». Ещё через несколько месяцев, во время очередного семинара в 2014 году, Анна неожиданно почувствовала, как её рот наполняется слюной. С тех пор слизистые оболочки Анны пришли в норму. И язвы больше никогда не возникали.
Сегодня Анна здоровая, полная жизни, счастливая и стабильная личность с очень проницательным и ясным разумом. В духовном плане Анна так выросла, что в своих медитациях достигает очень больших глубин, и она испытала множество мистических переживаний. Она живёт жизнью, полной созидания, любви и радости. Она стала одним из моих корпоративных инструкторов, регулярно выполняющих работу для различных организаций. В 2016 году она основала успешный психиатрический институт, в котором работают более 20 практикующих специалистов. Она обрела финансовую независимость и зарабатывает достаточно, чтобы жить по своему вкусу. Она путешествует по миру, посещает прекрасные места и знакомится с замечательными людьми. Она очень счастлива в личной жизни, и у неё появилось много новых друзей.
Если вы спросите Анну о прошлых проблемах со здоровьем, она вам скажет, что преодоление всего этого было лучшим из всего, что когда-либо случалось с ней. Подумайте об этом:
что, если худшее из того, что случалось с вами, окажется лучшим из всего?
Она часто говорит мне, что любит свою настоящую жизнь, и я всегда отвечаю ей: «Конечно, любишь, ведь ты каждый день создавала её, не давая себе выйти из медитации. Так что ты просто должна её любить». И вот так, пройдя через трансформацию, Анна в результате стала сверхъестественной. Она преодолела свою индивидуальность, связанную с её прошлым, и буквально создала себе новое, здоровое будущее – и её биология подчинилась призыву нового разума. Сейчас Анна являет собой живой пример истины и воплощённых возможностей. И если она сумела это, сумеете и вы.
Становясь мистиком
Исцеление от физических недомоганий может стать очень впечатляющей наградой за работу над собой, но эта награда не единственная. Поскольку эта книга также посвящена теме мистики, я хочу открыть ваш разум для мира реальности, столь же преобразующей, как и целительство, но работающей на ином, более глубоком уровне. Стать сверхъестественным может означать и приятие большей осознанности себя и своего места в этом мире, а также в иных мирах. Позвольте мне поделиться несколькими историями из своей жизни, чтобы показать, что именно я имею в виду, и дать понять, что это же возможно и для вас.
Стр.12
Однажды дождливым зимним вечером на Северо-Западе США я сидел на кушетке после долгого дня и слушал, как ветви высоких елей за окном шумят под порывами ветра, проходящего через хвою. Мои дети спали в своих постелях, и у меня появилась минута наедине с собой. Устроившись поудобней, я стал обдумывать дела, намеченные на следующий день. Но, составив их мысленный список, я слишком устал, чтобы думать, так что просто тихо сидел несколько минут, и мой разум был пуст. Я смотрел на тени от огня в камине, танцующие по стенам, и стал погружаться в транс. Моё тело было уставшим, но разум оставался ясным. Я больше ни о чём не думал, ничего не анализировал. Я просто смотрел в пространство, пребывая в настоящем моменте.
По мере того как моё тело всё больше расслаблялось, я медленно и осознанно позволял ему погружаться в сон, удерживая тем временем разум в сознании. Я не позволял вниманию остановиться на каком-либо объекте в комнате, как бы удерживая фокус открытым. Я часто играл в такую игру. Мне нравилась эта практика, потому что время от времени, если все складывалось правильно, я получал очень насыщенный трансцендентный опыт. Это было так, словно какая-то дверь открывалась где-то на границе между пробуждением, сном и обычным мечтанием – и я переживал очень ясный мистический момент. Я велел себе оставить всякие ожидания, просто держать разум открытым. Потребовалось много терпения, чтобы научиться не спешить, или не поддаваться чувству фрустрации, или не пытаться вызвать что-то, а просто медленно соскальзывать в этот иной мир.
В тот день я закончил статью о шишковидной железе, эпифизе. После месяцев исследований магических производных мелатонина, которые заключал в себе этот маленький алхимический центр, меня наполнила радость, когда я подумал о научном мире и мире духовном. Несколько недель подряд мой разум был поглощён размышлениями о роли сакрального секрета эпифиза в возможной связи с мистическим опытом, практиковавшимся, насколько нам известно, в большинстве древних культур. Например, в шаманских видениях коренных народов Америки, в индийском переживании самадхи и в других подобных ритуалах, предполагающих изменённое состояние сознания. Некоторые концепции, остававшиеся непрояснёнными в течение многих лет, внезапно открылись для меня, и это вызвало во мне чувство целостности. Я подумал, что приблизился на шаг к пониманию природы перехода к более высоким измерениям пространства и времени.
Вся открывшаяся информация вдохновляла меня на более глубокое постижение того, что является возможным для человеческого существа. Однако я стремился познать нечто большее – и это стремление побудило меня направить сознание туда, где находился мой эпифиз. Я подумал тогда, обращаясь к своему эпифизу: «Так где же ты?»
В то время как я направил сознание к тому месту, где в моем мозге находился эпифиз, и меня медленно уносило во тьму, внезапно из ниоткуда в разуме возник отчетливый образ моей железы в виде трехмерной округлой шишки. Эта шишка имела рот, широко открытый, словно при спазме, и оттуда исходила молочно-белая субстанция. Я был шокирован отчетливостью голографического образа, но пребывал в таком расслабленном состоянии, что не стал реагировать на это, а только продолжал наблюдать. Это было так реально. Я знал, что вижу свой собственный крохотный эпифиз.
В следующий момент прямо передо мной возникли большущие карманные часы. Такие старомодные карманные часы на цепочке, и это видение было невероятно отчётливым. Как только я устремил внимание на часы, пришла очень ясная информация. Я внезапно понял, что линейное время, в которое я верил – с конкретным прошлым, настоящим и будущим, – не соответствует подлинному устройству мира. Я понял, что всё на самом деле происходит в вечном настоящем моменте. В этом бесконечном времени существуют бесконечные пространства, измерения или возможные реальности опыта.
Если существует лишь один вечно происходящий момент, тогда становится понятным, что у нас не должно быть прошлого в этом воплощении, и тем более никаких прошлых жизней. Но я мог видеть всякое прошлое и будущее, словно смотрел старый фильм с бесконечным числом кадров – и эти кадры были не отдельными моментами, а окнами безграничных возможностей, существующих в виде строительных лесов, простирающихся во всех направлениях вечно. Это было похоже на смотрение в два зеркала, расположенные друг напротив друга, когда видишь бесконечные пространства, или измерения, отражающиеся в обоих направлениях. Чтобы понять, что я увидел, представьте, что эти бесконечные измерения находятся над и под вами, впереди и позади, справа и слева. И каждая из этих безграничных возможностей уже существует. Я знал, что могу направить свое внимание на любую из этих возможностей и тогда на самом деле переживу этот опыт в реальности.
Я также осознал, что не существую отдельно от чего бы то ни было. Я ощутил единство со всем, с каждым местом и временем. Я могу описать это только как самое знакомое незнакомое чувство, которое когда-либо посещало меня.
Эпифиз, который, как я вскоре понял, мне показывали, служит пространственными часами, которые мы можем активировать и переводить на любое время. Увидев, как стрелки часов движутся вперёд и назад, я понял, что, подобно машине времени, настроенной на тот или иной период, существует реальность, или измерение, которое можно пережить в конкретном пространстве. Это потрясающее видение показывало мне, что эпифиз, словно космическая антенна, мог настраиваться на информацию за пределами наших физических органов, чувств и подключать нас к иным реальностям, которые уже существуют в вечном моменте настоящего. Поскольку объём информации, полученный мной, казался безграничным, нет таких слов, которые могли бы полностью описать величие этого опыта.
Переживание себя прошлого и будущего одновременно
Когда стрелки часов передвинулись в прошлое, измерение в пространстве и времени ожило. Я немедленно обнаружил себя в реальности, имеющей отношение ко мне лично, – и, что поразительно, этот прошлый момент всё ещё происходил в настоящем, которое я переживал, сидя на кушетке у себя в гостиной. Затем я осознал, что нахожусь в физическом пространстве в то конкретное время. Я видел себя маленьким мальчиком – опять же одновременно ощущая себя взрослым человеком, сидящим на кушетке. Мне-ребёнку было около семи лет, и у меня была высокая температура. Я помнил, как сильно любил высокую температуру в том возрасте, потому что мог погружаться глубоко внутрь себя и переживать своего рода абстрактные сновидения, частое следствие бредовых состояний, вызываемых лихорадкой. В тот конкретный раз я находился в своей постели, укрытый по самую переносицу, и моя мама только что вышла из комнаты. Я был рад, что остался один.
Как только она закрыла дверь, я каким-то образом понял, что должен сделать в точности то, что я-взрослый делал у себя в гостиной, – продолжительно расслаблять своё тело и пребывать где-то между сном и бодрствованием, оставаясь готовым к восприятию чего угодно. Прежде я совершенно не помнил об этом моменте детства, но, прожив его снова, увидел себя в середине ясного осознанного сна, охватывающего возможные реальности подобно клеточкам на шахматной доске.
Стр.13
Наблюдая за собой-мальчиком, я был глубоко тронут тем, что он пытается понять, и удивлён, как он мог усвоить такие сложные концепции в его возрасте. В тот момент, глядя на этого мальчишку, я влюбился в него – и в ту же секунду, отдавшись этой эмоции, каким-то образом почувствовал связь между той точкой во времени и той, которую я переживал в своём настоящем в штате Вашингтон. У меня возникло ясное осознание: то, что я делал тогда, и то, что делаю сейчас, происходит в одно и то же время и эти моменты замечательным образом связаны. В ту долю секунды любовь, которую я испытал со стороны себя настоящего, притянула того мальчика к будущему, в котором я жил сейчас.
Затем мой опыт стал ещё более странным. Та сцена поблекла, и снова возникли часы. И я понял, что стрелки этих часов могут также двигаться вперед. Наполненный ощущением чуда, без какой-либо тревоги или страха, я просто наблюдал, как часы идут вперёд во времени. В тот же миг я стоял босиком у себя на заднем дворе в Вашингтоне холодной ночью. Трудно объяснить, какое это было время, потому что всё происходило той же ночью, в которую я сидел у себя в гостиной, но тот я, находившийся снаружи, был мной из будущего в этом настоящем. Опять же слов здесь недостаточно, но единственное, что я могу сказать об этом опыте, – это что будущая личность по имени Джо Диспенза чрезвычайно изменилась. Я был более развитым и чувствовал себя потрясающе – на самом деле я пребывал в эйфории.
Я был таким сознающим – или, лучше сказать, в качестве той личности я такой сознающий. Говоря «сознающий», я подразумеваю «сверхсознательный», как если бы все мои чувства были развиты на 100 процентов. Всё, что я видел, трогал, чувствовал на запах, вкус и слух, было усилено. Мои чувства были настолько развиты, что я прекрасно сознавал все вокруг себя и всему уделял внимание, желая полностью прожить этот момент. И благодаря такому возрастанию осознанности, повысился и уровень моего сознания и, как следствие, энергии. Ощущая наполненность этой энергией, я одновременно почувствовал себя более сознающим всё, что переживал.
Я могу описать это чувство только как продолжительную, незыблемую, высокоорганизованную энергию. Это было ничуть не похоже на химические эмоции, которые мы, люди, обычно испытываем. На самом деле в тот момент я знал, что просто не мог испытывать обычные человеческие эмоции. Я развился за их пределы. Однако я чувствовал любовь, хотя это была более развитая форма любви, не химическая, но электрическая. Я словно горел, страстно влюблённый в жизнь. Я ощущал невероятно чистую форму радости.
Я ходил кругами у себя во дворе без обуви и куртки посреди зимы – и ощущение холода приносило мне острое удовольствие. Я не думал о том, насколько холодна земля у меня под ногами; мне просто нравилось, что ноги касаются замёрзшей травы, и я чувствовал сильную связь и с этим чувством, и с травой. Я понял, что, если бы задействовал типичные мысли и суждения, которые в нормальном состоянии могли возникнуть у меня насчет холода, это породило бы ощущение полярности, разделив переживаемую мной энергию. Если бы я высказывал суждение, я потерял бы чувство целостности. Потрясающее чувство насыщения энергией, переживаемое мной в теле, намного превосходило в своём величии условия внешней среды (то есть холод). И в результате я без усилий пылко принял холод. Это была просто жизнь! На самом деле это было так приятно, что я не хотел, чтобы этот момент закончился. Я хотел, чтобы он длился вечно.
Я шагал по саду в качестве этой улучшенной версии себя, обладая силой и знанием. Я чувствовал огромную энергию и спокойствие, и при этом меня переполняли радость существования и любовь к жизни. Шагая через сад, я намеренно прошелся по большим базальтовым колоннам, лежащим на боку, сложенным точно огромные ступени, чтобы на них можно было сидеть у костра. Я испытывал любовь к этому хождению босиком по каменным глыбам. Я поистине восхищался их величием. Прошагав ещё немного, я приблизился к фонтану, который сам же построил, и улыбнулся, вспомнив, как мы с братом создавали это чудо.
Внезапно я увидел крохотную женщину в сияющей белой одежде. Она была не больше двух футов и стояла чуть позади фонтана вместе с другой женщиной, нормального роста, одетой так же и излучающей свет. Вторая женщина стояла чуть позади, наблюдая, как если бы она охраняла крохотную женщину.
Когда я посмотрел на крохотную женщину, она повернулась ко мне и взглянула мне в глаза. Я почувствовал ещё большую энергию любви, словно она посылала её мне. Даже будучи более развитой версией себя, я осознал, что никогда не испытывал ничего подобного раньше. Чувства целостности и любви усилились в геометрической прогрессии, и я подумал: «Ух ты – а есть ли большая любовь, чем та, что я испытывал несколько секунд назад?» Это была вовсе не романтическая любовь. В ней было больше от этой будоражащей, заряжающей электричеством энергии, и она была пробуждена изнутри меня. Я знал, что она признавала, что внутри меня действительно была еще большая любовь, которую можно испытать. Я также знал, что она была более развита, нежели я. Когда я почувствовал это электричество, оно передало мне сообщение взглянуть в направлении окна кухни, и я тут же вспомнил, зачем был там.
Я повернулся и взглянул на кухню, где мое настоящее я, за несколько часов перед тем как пойти на кушетку отдохнуть, занималось мытьём посуды. Я улыбнулся с заднего двора. Я так любил его. Я видел его искренность; видел его борьбу; видел его страсть; видел его любовь; видел, как занят его разум, как всегда пытающийся согласовать отдельные концепции в нечто осмысленное; и среди прочего я увидел кое-что из его будущего. Как счастливый родитель, я гордился им и не испытывал ничего, кроме восхищения к тому, кем он был в тот момент. Чувствуя это интенсивное возрастание энергии, я внезапно заметил, как он перестал мыть посуду, подошёл к окну и стал осматривать двор.
Будучи собой-будущим, я мог восстановить в памяти тот момент в жизни себя-настоящего, и я вспомнил, что действительно перестал мыть посуду и выглянул в окно, поскольку ощутил спонтанное чувство любви у себя в груди, и почувствовал, что за мной наблюдает кто-то снаружи. Я также вспомнил, что, пока мыл стакан, подался вперёд, чтобы уменьшить отблеск в окне от света потолочной лампы, и несколько минут всматривался в темноту, прежде чем вернулся к своему занятию. Моё будущее я делало со мной-настоящим то же, что прекрасная лучезарная дама сделала со мной за несколько моментов до того. Теперь я понял, зачем она была там.
И, как в прошлой сцене с ребёнком, любовь, которую моё будущее я испытывало ко мне настоящему, каким-то образом соединила меня со мной будущим. Моё будущее я было там, чтобы позвать меня настоящего в грядущее, и я знал, что именно любовь сделала возможной эту связь. Более развитая версия меня обладала этим чувством знания. Парадокс в том, что всё это был я, живущий в одно и то же время. На самом деле существует бесконечное число меня – не просто один из прошлого, один в настоящем и один в будущем. Есть столько возможных меня в мире бесконечности, и бесконечность тоже не одна, их множество! И всё это происходит в вечном сейчас!
Когда я вернулся в физическую реальность, какой мы её знаем, такую блеклую по сравнению с миром из другого измерения, в котором я побывал только что, моей первой мыслью было: «Ух ты! Моё видение реальности такое ограниченное!» Богатый внутренний опыт дал мне ясное понимание, что мои убеждения – то есть то, что, как мне казалось, я знаю о жизни, Боге, себе, времени, пространстве и даже о том, что возможно испытать в этом бесконечном мире, – были такими ограниченными, а я даже не сознавал этого до недавнего момента. Я понял, что был словно младенец, имея столь малое понимание, насколько велико то, что мы называем реальностью.
Стр.14
Я понял впервые в жизни, без страха и тревоги, что означает «неведомое». И я знал, что уже никогда не буду прежним.
Уверен, вы в состоянии представить, что, когда случается что-то подобное и вы пытаетесь объяснить это своей семье и друзьям, в ответ вы слышите, что у вас что-то не в порядке с головой. И я не решался рассказать об этом кому бы то ни было, хотя бы потому, что у меня не было подходящих слов для описания этого опыта и я не хотел сглазить это, боясь, что больше такого не повторится. Несколько месяцев я был совершенно захвачен обзором всего этого процесса, который, как я думал, мог породить такой опыт. Я также был мистически озадачен концепцией времени и не мог перестать думать об этом. Помимо сдвига парадигмы о вечном моменте во времени, я обнаружил кое-что еще. После трансцендентного события того вечера, вернувшись в трехмерный мир, я осознал, что весь мой опыт занял около 10 минут. Я только что пережил два насыщенных события, которые должны были занять гораздо больше времени, чтобы все это успело произойти. Такое растяжение времени только разожгло мой интерес к тому, чтобы с большей самоотдачей исследовать произошедшее со мной. Как только я понял больше, я стал надеяться на возможность снова воспроизвести этот опыт.
Несколько дней после того знаменательного вечера центр моей грудной клетки оставался наэлектризованным так же, как тогда, когда прекрасная крохотная женщина активировала что-то во мне. Я продолжал думать: «Как это чувство может всё ещё сохраняться во мне, если призошедшее не было реальным?» Направляя внимание на центр грудной клетки, я отмечал, что это чувство усиливается. Можно понять, что в тот период я был не заинтересован в каком-либо социальном взаимодействии, поскольку люди и условия во внешнем мире отвлекали меня от особого ощущения в моём внутреннем мире, и оно сглаживалось. Со временем оно изгладилось полностью, но я не прекращал думать о том, что всегда можно раскрыть в себе больше любви и что энергия, которую я воспринял в том мире, всё ещё живёт во мне. Я хотел снова активировать её, но не знал как.
Хотя я пытался снова и снова повторить этот опыт, долгое время ничего не получалось. Теперь я понимаю, что ожидание того же результата в сочетании с фрустрацией от попыток заставить это произойти – худшая комбинация для создания очередного мистического опыта (да и вообще чего угодно). Я затерялся в самоанализе, пытаясь вычислить, как все случилось и как заставить это произойти снова. Я решил добавить несколько новых подходов. Вместо попыток пересоздать этот опыт в вечернее время я решил просыпаться пораньше и медитировать. Поскольку уровень мелатонина выше всего между 1:00 и 4:00, а его мистические производные являются теми субстанциями, которые отвечают за возникновение осознанных сновидений, я решил практиковать внутреннюю работу ранним утром.
Прежде чем рассказать, что случилось потом, попрошу вас иметь в виду, что у меня в жизни тогда было необычайно трудное время. Я пытался решить, стоит ли мне продолжать преподавать. Я пережил довольно много хаоса в своей жизни после того, как появился в документальном фильме 2004 года «Так что же мы знаем!?». Я подумывал о том, чтобы оставить общественную деятельность и жить проще. Это казалось настолько легче – просто уйти.
Проживая прошлое воплощение в настоящем моменте
Одним утром, примерно через полтора часа после начала медитации в положении сидя, я наконец прилёг. Я положил подушки под колени, чтобы не заснуть слишком быстро, позволяя себе пребывать между бодрствованием и сном. Я лёг и направил внимание на то место, которое занимает в моей голове эпифиз. Но на этот раз, вместо того чтобы пытаться заставить что-то произойти, я просто расслабился и сказал: «Будь что будет…» По-видимому, это было магической фразой. Теперь мне известно, что это значит. Я подчинился, сошёл с дороги, отказался от какого-то конкретного результата и просто открылся навстречу возможностям.
В следующий момент я осознал себя человеком плотного сложения в какой-то очень жаркой местности, словно где-то в районе Греции или Турции. Ландшафт был скалистым, земля сухой, а каменные здания, напоминавшие греко-римские времена, были опоясаны множеством маленьких навесов из ярко раскрашенной ткани. На мне была цельная одежда из мешковины, спадавшая с плеч до середины бедер, подвязанная на поясе толстой верёвкой. На ногах я носил сандалии со шнурками, обвязанными вокруг голеней. У меня были густые вьющиеся волосы и крепкое тело. Плечи мои были широкими, а руки и ноги мускулистыми. Я был философом и давним последователем какого-то харизматичного лидера.
Я был одновременно собой в этом облике и собой настоящим, направившим пристальный взгляд на то конкретное место и время. И опять-таки я обладал гораздо большей сознательностью, чем обычно, – я был сверхсознательным. Все мои чувства были обострены, и я очень ясно сознавал происходящее. Я чувствовал знакомый запах своего тела и мог попробовать на вкус соленый пот на своём лице. Мне нравился этот вкус. Я ощущал устойчивость своего коренастого, крепкого тела. А также сознавал глубокую боль в правом плече, но она не захватывала моё внимание. Я видел ясное голубое небо и сочные цвета зелёных деревьев и гор, словно находящихся в кислотном мире. Я слышал крики чаек в отдалении и знал, что нахожусь вблизи большого водоёма.
Я был паломником, своего рода миссионером. Я путешествовал по стране, распространяя философию, которую изучал всю свою жизнь. Я был учеником великого мастера, которого глубоко любил за заботу, терпение и мудрость, которыми он одаривал меня много лет. Теперь пришло время и мне принять посвящение и нести послание, которое изменит умы и сердца людей. Я знал, что послание, распространяемое мной, противоречит современным верованиям и что правительство и религиозные лидеры настроены против меня.
Главное послание философии, которую я изучал, должно было освободить людей от всяких обязательств перед «чем-либо или кем-либо», кроме них самих.
Эта философия также была призвана побуждать отдельных личностей к демонстрации свода принципов, которые давали им силу жить более насыщенной и значительной жизнью. Я был страстно захвачен этим идеализмом и день за днём стремился жить в согласии с его доктринами. Конечно, моё послание упраздняло религию и отрицало власть правительства, обещая взамен освобождение от физических и душевных мучений.
Когда эта сцена ожила, я понял, что только что обращался к толпе в относительно многолюдной деревне. Собрание как раз начало расходиться, когда внезапно сквозь людские массы ко мне протиснулись несколько человек, собираясь арестовать меня. Не успев ничего предпринять, я был схвачен. Я знал, что у них все как следует продумано. Если бы они начали движение, пока я говорил с толпой, я бы их заметил. Они все точно рассчитали.
Я сдался без сопротивления, и они отвели меня в тюрьму и оставили в камере одного. Запертый в тесной каменной камере с узкими прорезями вместо окон, я сидел на полу, осознавая свою судьбу. Ничто из того, что я делал, не могло подготовить меня к тому, что должно было произойти. Спустя два дня меня отвели в центр города, где собралось несколько сотен человек – многие из них еще совсем недавно слушали моё учение. Но сейчас они собрались в предвкушении суда надо мной и намечавшейся пытки.
Стр.15
Меня раздели до нижнего белья и привязали к большой горизонтальной каменной плите с глубокими желобами по углам, в которых помещались веревки. На концах веревок были металлические наручники, надетые на мои запястья и лодыжки. И тогда началось. Человек, стоявший слева от меня, начал поворачивать рычаг, и каменная плита поднялась из горизонтального положения в более вертикальное. По мере того как плита поднималась, веревки растягивали мои конечности все сильнее.
Когда угол наклона достиг примерно 45 градусов, началась настоящая боль. Кто-то вроде судьи прокричал мне вопрос, собираюсь ли я продолжать учить своей философии. Я не удостоил его ни ответом, ни взглядом. Тогда он отдал приказ палачу крутить рычаг дальше. В какой-то момент я отчётливо услышал треск и щелчки в своих суставах. Я видел выражение своего лица, перекошенного болью. Это было всё равно как смотреть на себя в зеркало – я полностью сознавал, что на той плите был я сам.
Теперь металлические наручники на руках и лодыжках врезались мне в кожу, и она горела. Полилась кровь. Одно плечо вышло из сустава, и я скривился и застонал от боли. Моё тело дергалось в конвульсиях, пока я пытался противодействовать натяжению веревок, выгибаясь и напрягая мускулы. Расслабить мускулы было немыслимо. Внезапно я услышал судью, снова задающего мне тот же вопрос – собираюсь ли я и дальше учить своей философии.
Я подумал: «Я соглашусь прекратить учение, а затем, когда они отпустят меня с этой публичной пытки, просто начну по новой». Я понимал, что так было бы правильно. Это удовлетворило бы судью и прекратило мою боль (и предотвратило смерть), позволив мне и дальше продолжать свою миссию. Я медленно покачал головой и ничего не сказал.
Судья стал требовать, чтобы я произнес отречение, но я молчал. Тогда он сделал быстрый знак моему мучителю повернуть рычаг дальше. Я взглянул вниз на этого человека, намеренно собиравшегося усилить мои мучения. Я увидел его лицо, и когда мы взглянули друг другу в глаза, я-наблюдатель сразу же узнал в этом человеке кое-кого из своей настоящей жизни, жизни Джо Диспензы. Это был тот же человек, но в другом теле. Что-то щёлкнуло во мне, когда я увидел эту сцену. Я понял, что этот мучитель всё ещё продолжает терзать людей – и меня в числе прочих – в моей текущей инкарнации. Я понял его роль в моей жизни. Это было до странности знакомое чувство узнавания, и всё вдруг обрело смысл.
Когда плита поднялась дальше, мой позвоночник хрястнул, и я стал терять контроль над телом. В тот момент я сломался. Я завыл от осепляющей боли и ощутил глубочайшую тоску, охватившую всё моё существо. Затем рычаг повернули в обратную сторону, и плита быстро вернулась в горизонтальное положение. Я лежал, сотрясаясь всем телом, в тишине. Затем меня оттащили обратно в камеру и оставили лежать в углу. Три дня передо мной мелькали сцены пытки.
После такого унижения я больше никогда не смог бы выступать на публике. Сама мысль о том, чтобы вернуться к своей миссии, вызывала такой грубый протест во всем моём теле, что я оставил всякие мысли об этом. В одну ночь меня выпустили, и я незаметно ушёл, понурив голову от стыда. Я больше не мог смотреть в глаза людям. Я чувствовал, что не справился со своей миссией. Остаток своей жизни я провёл в пещере у моря, ловя рыбу и живя в молчании отшельником.
Глядя на участь этого несчастного и его выбор скрыться от мира, я понял, что это было посланием мне. Я понял, что в своей настоящей жизни не могу снова исчезнуть и спрятаться от мира и что моя душа хотела, чтобы я увидел, что должен продолжать свою работу. Я должен был приложить усилие, чтобы встать, и принять послание, и больше никогда не уклоняться от превратностей судьбы. Я также понял, что вовсе не проиграл – я сделал всё наилучшим образом. Я знал, что молодой философ продолжает жить в вечном моменте настоящего в виде мириад возможных меня и что я могу изменить своё будущее и его тоже, если никогда не буду бояться жить ради истины, вместо того чтобы умирать за неё.
У каждого из нас есть мириады возможных инкарнаций, существующих в вечном моменте настоящего, ожидая, пока мы обнаружим их.
Когда раскроется тайна нашего я, мы проснёмся и поймём, что мы не линейные существа, проживающие линейную жизнь, но многомерные сущности, живущие многомерной жизнью. Красота бесконечных возможностей, ожидающих нас, состоит в том, что единственный способ изменить эти варианты будущего – это измениться самим в вечном моменте настоящего.
Свежие комментарии