В.Рамачандран – Как мы познаем мозг через его же уловки.

http://http://vk.com/video-257733_166665117?list=e090fe3b75f11c94cf

В.Рамачандран – Как мы познаем мозг через его же уловки.

Вилейанур С. Рамачандран

Рождение разума

Загадки нашего сознания

Фрагменты из книги

 

     Существует несколько разных способов изучения мозга, но мой подход — это изучение людей с неко­торыми нарушениями или изменениями в небольших разделах мозга. Интересно, что люди, имеющие небольшие повреждения в специфических разделах мозга, не страдают ни тотальным снижением всех по­знавательных способностей, ни ухудшением памяти. Напротив, у них наблюдается чрезвычайно избира­тельное нарушение одной специфической функции, а другие функции при этом остаются неповреждён­ными. Это даёт основание полагать, что затронутая часть мозга каким-то образом участвует в работе ущерб­ной функции.

     Это происходит вследствие того, что все клетки мозга выполняют одну роль: специализированных распознавателей в зависимости от условий восприятия. Потеря некоторых из таких распознавателей коснется лишь определённой части обширных вариантов условий и проявится только для них. См. Иллюстрация организации памяти мозга. Кроме того, осознаваемое распознание всегда связывается с личной оценкой значимости и нарушения такой связи приводит к описываемым ниже специфическим эффектам См. Личность, система значимости.

     Приведу некоторые из моих любимых примеров.

     Первый — это прозопагнозия или агнозия" на лица. Когда повреждена веретенообразная извилина височных долей обеих сторон мозга, пациент боль­ше не может узнавать людей по лицам (см. рис. 1.3). Человек по-прежнему может читать книгу, то есть он не слепой, у него не наблюдается никакого психи­ческого расстройства, но он просто больше не спо­собен узнавать людей, глядя им в лицо.

     Прозопагнозия очень хорошо известна, но есть и другой достаточно редкий синдром — синдром Капгра. Не так давно я смотрел пациента, который, попав в автомобильную аварию и получив травму головы, был в коме. Он вышёл из комы через пару недель и, когда я обследовал его, не показал никаких невроло­гических симптомов. Однако он демонстрировал одно серьёзное расстройство —- глядя на свою , он говорил: «Доктор, эта очень похожа на мою мать, но это не она — она обманщица». Что это озна­чает? Примем во внимание, что во всем остальном этот пациент, назовём его Дейвид, совершенно здо­ров. Он интеллигентный, живой человек, легко под­держивает беседу (по крайней мере, по американс­ким стандартам) и эмоционально сохранён.

     Чтобы разобраться в этом нарушении, вы долж­ны прежде всего понять, что зрение - непростой процесс. Когда по утрам вы открываете глаза, все находится перед вами, и легко решить, что зрение является моментальным процессом, не требующим усилий. Но на самом деле всё, что мы имеем внутри глазного яблока, — это крошечный искажённый и перевернутый образ мира. Изображение возбуж­дает фоторецепторы сетчатки, а далее сообщение проходит по зрительному нерву к задней части мозга, где его анализируют 30 различных зрительных зон. Только после этого вы действительно начинаете окон­чательно видеть то, на что смотрите. Это ваша мать? Это змея? Это свинья? И такой процесс идентифи­кации происходит частично в небольшом разделе мозга, называемом веретенообразной извилиной, — область, которая оказывается повреждённой у паци­ентов, страдающих прозопашозиек. В итоге, когда образ распознан, сообщение передаётся в структуру под названием миндалина, так сказать, «ворота» лимбической системы — эмоциональный центр вашего мозга, позволяющий оценивать эмоциональную значимость того, что вы видите. Может быть, это хищник? Или это добыча, которую я могу поймать? А возможно, это потенциальный друг? Это началь­ник моего отдела, которого я должен опасаться, или посторонний, не имеющий ко мне касательства, или что-то крайне банальное, вроде простой деревяшки? Что же Это?

     В случае с Дейвидом, поскольку его мозг сообщает ему, что эта женщина похожа на его мать, по-видимому, веретенообразная извилина и все зри­тельные поля у него полностью в норме. Однако, грубо говоря, «провод», который идёт от зрительных центров к миндалине, то есть к эмоциональным цент­рам, оборван в результате аварии. Поэтому он смот­рит на свою мать и думает: «Она выглядит как моя мать, но если это так, почему я ничего не чувствую к ней? Нет, она не может быть моей матерью, это какая-то незнакомка, которая притворяется ею». Учитывая данный специфический обрыв связи, это единственное толкование, которое доступно мозгу Дейвида.

     Как можно проверить такую причудливую идею? Мой студент Билл Херстейн вместе со мной в Ла-Хо-лья и Хэдн Эллис с Эндрю Янгом в Англии провели несколько очень простых экспериментов по измере­нию кожно-гальванической реакции* (см. гл. 5)'. Мы достаточно достоверно обнаружили, как и предпола­гали теоретически, что в мозгу Дейвида была нару­шена связь между зрением и эмоциями. Ещё уди­вительнее было то, что когда Дейвид звонил своей матери по телефону, он сразу же узнавал её голос. И здесь у него не было обмана чувств. Тем не менее, когда через час его мать заходила к нему в комнату, он снова говорил ей, что она обманщица и только похожа на неё. Причина такой аномалии объясня­ется разомкнутым каналом, который ведёт от слухо­вой коры в верхнюю височную извилину к миндали­не, и, возможно, этот путь не был повреждён в ава­рии. Следовательно, слуховое узнавание оставалось неповреждённым, в то время как зрительное распознавание исчезло. Это очень выразительный пример гого, чем мы занимаемся. Вот когнитивная невроло­гия в действии. Мы берём причудливый, казалось бы, необъяснимый неврологический синдром — пациент заявляет, что его мать обманщица, — и затем прихо­дим к простому объяснении), основываясь на извест­ных нам нервных путях в мозгу.

     Наш эмоциональный отзыв на зрительный образ является жизненно важным для выживания, но су­ществование связей между зрительными центрами в мозгу и лимбичсской системой или эмоциональ­ной сердцевиной мозга поднимает также и другие интереснейшие вопросы; что такое искусство; как мозг отзывается на прекрасное? Учитывая, что речь идёт о связи между зрением и эмоциями, а искус­ство предполагает эстетическую эмоциональную ре­акцию на зрительные образы, такие связи опреде­лённо должны существовать, и это будет предметом следующей лекции.

Эмоции – проявление личного отношения к воспринимаемому, переключающее стиль реагирования (выделением условий, контекста реагирования с помощью специфических нейромедиаторов и вниманием) так, чтобы наиболее соответствовать ситуации. См. Воздействие эмоций на организм.

 

 

     Вместо того чтобы оставаться изолированными, мозговые структуры случайно «пересекаются», что приводит к удивитель­ному явлению — синестезии, впервые описанной Фрэнсисом Голтоном в XIX веке. Синесгезия, которая, по-видимому, передастся по наследству, проявляется в смешении ощущений. Например, слуховые ощущения, особенно музыкальные ноты, могут вы­зывать определённые цветовые ощущения: «до» — ярко-красная, «фа» — синяя и т. д. Зрительное восприятие цифр иногда вызывает тот же эффект: пятёрка всегда представляется красной, шестер­ка — зеленой, семерка — всегда индиго, а вось­мерка — всегда желтая... Синестезия — на удивление довольно распространённое явление и встречается у людей в одном из 200 случаев. Что же вызывает такое смешение сигналов? Мой студент Эд Хаббард и я рассматривали атласы мозга, и в частности вере­тенообразную извилину, где анализируется цветовая информация. Мы увидели, что ряд областей мозга, которые представляют зрительные графемы цифр, также захватывает области в веретенообразной из­вилине. Похоже, что, как и в случае с ампутацией, вызывающей «перекрест проводов» между лицом и рукой, вследствие генетически полученной анома­лии синестезия возникает в веретенообразной изви­лине в результате пересечений областей восприятия цифр и цвета.

     Лёгкость установления казалось бы очень далёких ассоциаций это – основа возможности научения вообще, основа формирования распознавателей в соответствии с условиями фиксации долговременной памяти. См. О системной нейрофизиологии.

     Несмотря на то что синестезия была описана Голтоном более 100 лет назад, этот феномен никогда не окапывался в центре внимания неврологии. Как пра­вило, считалось, что люди, испытывающие подобные ощущения, просто сошли с ума или пытаются обра­тить на себя внимание, а может быть, это каким-то образом связано с их детскими воспоминаниями: магнитики на холодильнике или букварь, где цифра пять была красного цвета, шесть — голубая, семь — зеленая... Однако если в этом дело, то как же подоб­ное может передаваться по наследству? Мои коллеги и я захотели доказать, что синестезия является насто­ящим сенсорным феноменом, а не плодом вообра­жения или воспоминаний. Мы соорудили простой компьютерный экран, по которому были разбросаны чёрные пятерки на белом фоне.

     …Тот факт, что людям с синестезией легче, чем нормальным людям, увидеть эти очертания доказывает, что они не психически больные, а что переживают настоящий сенсорный феномен.

…
Источник:

http://scorcher.ru/neuro/science/ramachandran/ramachandran.p...