Таким образом, у нас нет никакой необходимости обращаться к оккультизму, чтобы найти опору для нашего следующего шага к пониманию жизни за смертью. Две необходимые для этого посылки имеют под собой широкий экспериментальный фундамент:
во-первых, структуры чистой мысли имеют первостепенное значение в человеческой жизни;
во-вторых, такие структуры могут существовать и в природе, и в человеческом обществе независимо от каких-либо физических явлений. Эти два положения, представленные здесь как исходные, образуют мост между физическим миром наших основных чувств и миром потусторонним, который главным образом, если не абсолютно, есть мир мысли.
Сделанное Фредериком Майерсом представляет особый интерес для тех наших современников, кто верит, что возможность жизни после смерти определённо существует, и хочет узнать о ней больше. И не только потому, что Майерс был оригинальным, энергичным, неистощимым, увлечённым и высокоодарённым исследователем в области парапсихологии в течение тридцати лет до «смерти» и тридцати лет после неё. Древняя и современная история, равно как и современная журналистика, даёт нам бесчисленные примеры людей, проявляющих активную любознательность в отношении жизни после смерти во время своего физического существования и находивших средства и возможности заявить о себе и передавать сообщения после того, как они оставляли мир плоти и крови. Но большинство из них при этом говорило языком иных идиом, чем те, которым доверяет наше время. Они говорили образами поэзии, представлениями религии, мифологии, искусства или языком обыденности. В наше время всему этому не верят. Если к ним вообще прислушивались, то уж серьёзно не воспринимали и не рассматривали случившееся как факт. Мир верит сегодня только языку и образам физической или психологической науки.
А здесь Майерс особенно силён. Высокообразованный человек, профессор Кембриджа, одного из ведущих университетов мира, он специализировался в античной классике и был прежде всего известен как автор ряда глубоких эссе о поэтах Древнего Рима до того, как нашёл своё призвание в парапсихологических исследованиях. Майерс был прекрасно знаком с достижениями физики и других естественных наук, которые привели к открытиям Эйнштейна, так же как и с основными достижениями современной психологии, вплоть до Фрейда и включая его работы.
Майерс приступил к своим исследованиям исполненный глубокого скепсиса. Он и его сотрудники были известны как не признающие ни святынь, ни пощады к шарлатанам, готовые разоблачить любое мошенничество, откуда бы оно не исходило. Их требования к доказательности материала были настолько суровы, что кое-кто горько называл исследовательскую группу Майерса «обществом по уничтожению доказательств». Только под неослабевающим давлением всевозрастающего числа доказательств Майерс наконец пришёл к убеждению, что выживание человеческой личности после смерти является фактом. После этого он видел свою главную задачу уже не в установлении истины — это было сделано, — а в доведении её до сознания большинства людей на том языке, который их ум, напрочь свыкшийся с догмами физической науки, мог бы понять.
Никто другой не был так основательно знаком со сложностями и тонкостями научного исследования проблемы выживания человека после смерти, как Майерс. Никто не знал так хорошо, как он, всех законных оснований для научного скептицизма. Все мы начиная с детского сада впитываем догмы науки, описывающей и объясняющей физический мир, и, чтобы заставить нас во что-то поверить, необходимо, чтобы новые идеи излагались на привычном нам языке. Скорее именно это обстоятельство, больше, чем их уникальность, придаёт свидетельствам Майерса особую ценность. Он говорит с нами «на нашем языке».
Ко времени смерти Майерса в 1901 году два уже упомянутых больших препятствия всё ещё стояли на пути всеобщего признания факта выживания личности человека после его физической смерти. Одно из них — гипотеза о том, что всё это в действительности объясняется телепатическим обменом информацией между живущими среди нас людьми. Как только было установлено, что телепатия — это реальное и воспроизводимое, не единичное явление, все сообщения, претендующие на связь с потусторонним миром, сразу же поспешили объяснить сознательной или несознательной фабрикацией медиума, получавшего телепатически информацию от живущих на земле. Майерс признавал если не правдоподобность, то законность этого возражения. Он постоянно искал такие доказательства, подкреплённые демонстрацией, которые могли бы начисто исключить любую возможность физического существования источника исследуемой информации. После своей «смерти» он блестяще решил эту задачу в своих знаменитых перекрёстных сообщениях.
Свежие комментарии